Антирейтинг:
Татьяна Тайганова = [Пошёл щенок на удобрения =-1]  [Пустая комната =-2]  [Тщетный кот =-3]
Павел Лукаш = [Митрофанушка-2002 =-1]  [Мистер Бёдер Монолит =-2]
Татьяна Аинова = [Небес куртизанка =-1]
Лариса Барахтина = [Когда горит кошачий ум =-1]
Дмитрий Богатырёв = [Путе невёрно =-1]
Гарцев Михаил Исаакович = [Аморфная масса =-1]
Анна Гершаник = [Спёртый воздух =-1]
Гринвальд Анатолий Викторович = [Семь пятниц на неделе =-1]
Лев Гунин = [Смерть таракана =-1]
Дима Идр = [Гулям-с =-1]
Дмитрий Коломенский = [Мемуар обмакнувши в бестемье =-1]
Татьяна Литвинова = [Поцелуекоромысло =-1]
Евгений Мякишев = [Дракон и Любовь мякишева =-1]
Давид Паташинский = [Цезура после цензуры =-1]
Яна Юзвак = [Дождись и одень =-1]
Natalya Semyonova = [Окинава =-1]

"Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда"

Мне было мыло: "Посети-ка Жмайло,
Ты вроде платный штатный пародист".
Я тут как тут. Перо моё как жало,
И ждёт глаголов неначатый лист.

Глаза привычно расщепляют строчки.
Я - хищник, значит, жертва - трепещи!
Я всё прочёл. От точки и до точки.
Ты не моя, Татьяна. Не взыщи.

Из оригинала:

"Бесконечно касаются руки,
Пять лучей, рука - как звезда,
Некто третий следит за движеньем"

Не напишешь так просто про это,
Не пропустит недремлющий цензор.
Он и в Африке некто -
Как некто,
А не то что в задрипанной Пензе.

Как любовную лодку качало!
Как нам было в посудине тесно!
Про двоих я, стыдясь,
Промолчала,
Ну а третий -
Остался без места.

"Эта жизнь, безусловно, отвесна,
но не так, чтоб сорваться в печаль,
для которой слова бессловесны,
перепутаны писк и пищаль.
Если холод - пусть станет молчаньем,
полдень криком, киркой - полутень.
Что там персы, японцы, датчане...
Рассмотри меня, сдуй и раздень".

Из оригинала:
"Эти вторники, среды, субботы и понедельники, -"

За понедельником, конечно, вторник,
Среда, четверг и пятница...
Постой!

Читатель,
Красоты большой поборник,
Мне не простит
Поэзии пустой.

Я
Рас-кро-шу
Неделю на кусочки,
Чтоб не придрался
Злобный Чилугай.

Как караван с бесценным грузом,
Строчки
Мои пройдут!
И захлебнётся лай!

Шедевр!
Пародист не взвоет волком,
Искусству моему
Благодаря.

Мой стих
Бессмертен
Будет долго-долго.
До будущих
Реформ Календаря!

Из оригинала:
"И поцелуекрыло"

У Аксиньи - раскачеВёдра.
У Григорья - напругоБёдра.
Как полно любовеСмысла
Поцелуекоромысло.

Из оригинала:

"где с пышных подушек сияет, маня,
небес куртизанка?"

Колыбельные

влажные вихры воздуха плывущего из воскресенья
кафедральные столбы наполненные дымом
незапакованное настоящее грозящее сорваться
бесцветные губы призрака
все это мои ощущения
незатвердевающие на скатерти реалма
куда направит их указующий перст

Рифмы сложные - немощи признак.
Мемуарить пытается отрок.
Поэтессы разбуженный призрак -
Биографии собственной потрох.

На подуровне школьной шпаргалки,
Норм стиха не поняв, не порушив,
Пишет прошлое как из-под палки,
Макароны толкающей в уши.

Включен счётчик для деепричастий,
Не прилипнет глагол ко глаголу,
Без раствора кирпичики-части
Подымают сей опус от полу.

Отвернувшись от света-сюжета,
В бесполезной погоне за тенью,
Строчит отрок про то да про это,
Мемуар обмакнувши в бестемье...

Из оригинала:

"На японском острове Окинава
расположена американская
военная база.
(Из газет)"

Окинава, Окинава...
- Волга впадает в Каспийское море.
Окинава, Окинава...
- Ямбом обмотано веретено.
Окинава, Окинава...
- Неописуемо гейшино горе.
Окинава, Окинава...
- Страсть моряка - разорвать кимоно.

Окинава, Окинава...
- Вся в кораблях иностранная база.
Окинава, Окинава...
- Звёзды и доллары жаждут телец.
Окинава, Окинава...
- Банным листом прицепилась зараза.
Окинава, Окинава...
- Спид - не подарок, и гость - не жилец!

Окинава, Окинава...
- Гнев камикадзе страшит Пинкертона.
Окинава, Окинава...
- Сдрейфив, эскадра уходит под бриз.
Окинава, Окинава...
- Стонет жюри - мало этого стона.
Окинава, Окинава...
- Выдай, жюри, заработанный приз!

Окинава, Окинава...

Из оригинала:

Цезура

"Я химия крыла, я палево пустыни,
я голос невпопад, постылый гандикап
играет мне любовь. Остывшие святыни,
простые, как стихи. Полуночных цикад
листавшее себя, себя и не отымет,
как руки у виска, как русская тоска.
И я заговорил о Духе и о Сыне,
о Господе, когда придет издалека.
Мои слова себя заклевывают. Мякоть
пушистых тел мала, как факел над свечой.
Мне нужно, я могу, но не отпустит якорь
тебе себя. Зачем? Какое-то о чем.
И устает оно, как облако над мятой,
и, черт его возьми, какой он, впрочем, черт,
когда на кровь мою меня меняет. Я-то
готов на все, что там, когда твое плечо.
Им некогда, а нам не нужно, потому что.
Они не потому, потом они, когда-то.
И мне не обмануть, приветствуя на мушку
героя трех ручьев в улыбке бородатой.
Я холоден, как крик, которого помучь ты,
развинченная сталь последнего солдата,
отверстие холста, открытое кормушкой,
и самое себя свершающая дата."

Им некогда а нам потом они когда-то
Не нужно потому нигде и никогда
Я голос невпопад в улыбке бородатой
Алхимия крыла не рифм белиберда

Моя твоя бывай упоминаю всуе
О Господи опять как крик как на Духу
Тебе себя зачем по-русскому тоскуя
Какое-то о чём без мякоти в пуху

Заклёвывать слова последнего солдата
Постылый гандикап какой он впрочем чёрт
Пролистана пустынь моя свершилась дата
Играет мне любовь чрез левое плечо

Мне нужно я могу но якорь мой опущен
Когда толкает кровь не в якорь а в мозги
Я разведу стихи виагрою погуще
Полуночных цикад пушистых тел близки

Меня не обмануть незапертой кормушкой
Не тот бесплатен сыр в отверстии холста
Цитату заслужив какой железный муж ты
Вывинчиваю сталь прощаясь неспроста

Расчёт у трёх ручьёв неумолима плата
Прозрачны облака исчезнувших святынь
Им некогда а нам потом они когда-то
Придут издалека и убедят: остынь

Из оригинала:

    "Любовь"

Из книги "Неверный путь":
"Я свою тереблю борода."

Пародия

Я зубрило склоненье и родо,
Да тянуло на лоно природо, -
А закончилось време младо -
Я своё тереблё бородо.

Мене выпнуло школо умело,
В аттестато моём посреднело, -
Ныне я, аттестато назло,
Всё искае друго ремесло.

Как поэто быть дюже охото!
И поэто так тяне в "Тенёто".
Графомане как грязе, зато
Тамо мене не ровно никто!

Мене писано "Путе невёрно".
Вот шедёвро! А проче - пещёрно!
И жюрё - абсолютно верно
Даст призо мене. Так решено!

(Коль не будет пародии. Но!...)

Из оригинала:

"Жизнь разлилась аморфной массой,
сметая на пути преграды,
призыв к свободе дерзкий, страстный.
В какой-то миг мы даже рады.

--В борьбе стихий слышнее крики
сил первобытных, тёмных, грубых
И на алтарь идей великих
все новые бросают судьбы.

--Кто в одиночку, кто-то группой
забились в щели, словно крабы...
Волна спадёт, оставив трупы
обманутых,
великих,
слабых"

В борьбе стихий слышнее крики
Сил первобытных, тёмных, грубых.
Я на алтарь идей великих
Всё новые бросаю груды.

Щи разлились фекальной массой,
Сметаны сметена преграда.
Призыв к свободе дерзкий, страстный,
Звучит. И наступает радость.

Внизу подпорченные крабы,
Тенёта, прочая зараза,
Стихи, ослабшие арабы...
Я дёрнул ручку унитаза!

Оригинал:

"Взобрался на толчок - посидеть на дорожку,
Проснулся от запаха - играют в кости.
Зима на лице - даешь порошу!
В рожу дали незваные гости.

Я ожидаю смену времени,
Годы летают мухами синими.
Ты записался в таблицу Менделеева?
Круг от руки параллелен линии

Горизонта.
Висит небо с овчинку.
Жарко в душе.
Мороза азбукой крестимся.
Нам бы найти такую причину,
Чтобы вместе с тобой повеситься.

Мысли путаются, с кем - непонятно.
Кой-какой начинаем праздник.
Так себе правда идет на попятную,
Новым порядком личину дразнит!..

Фонарь в руках, красная кнопка.
Твой свет будет рэзать глаза.
Дайте же, дайте и мне кусочек,
Чтобы разделительная была полоса!!!

Лбом столкнулся с бетонной стенкой.
Ноги в руки, руки за голову.
Стоял, пока не назвали калекой,
Потом упал и поспал здорово.

Проснулся от запаха - играют в кости.
Загадили площадь мою на нет.
Сидят в темноте мои гости -
Просто у нас кончился свет...

Площадь Ленина,
Площадь Сталина,
Площадь Маркса, Карла и Энгельса…
Приходи ко мне на чуть-чуть,
Мы с тобою вместе повесимся…"

Рифмованных строк -
Навру с три короба.
Уговорю
Поспать на погосте.
Синяк на лице -
Д-дали здорово,
В морду дали
Незваные гости.

Пенной струёй орошу сугроб.
Круг от руки параллелен линии.
Коньяком воняет
Поганый клоп.
Сдам бутылки с наклейками синими.

Что за праздник
Без красных звёзд?
Всё путём :
И фонарь, и лестница.
Мы с тобой попадём на погост,
Только сначала нужно повеситься.

Скорость набрав, врезаюсь в столб.
С кем
Мыслям нелепым путаться?
Он влево -
Я влево,
Он вправо -
Толк-
Нул я его!
И выпал на улицу.

Ангел в душе -
Вгоняет в раж
Танго -
Непарных ног куролесица.
Мой стихотворный километраж
Крутит по улице Энгельса, Энгельса...

Стало язык между слов
Заплетать.
Лозунг
Рекламный
Трепещется леевой.
Финал -
Трезвыватель под номером пять.
Там койкоместо.
На Менделеева.

Из оригинала:

"Песенка

За горами наигрывал рожок:
Там цыган пас ворованных коней.
Вот он песню, как искорку, зажег
С блесткой черной цыганской боли в ней,

С желтым хрустом вечерних трав степных,
С красным плеском закатного огня.
Если б я не писала этот стих,
Вряд ли кто и услышал про меня.

Если б я не подслушала тайком
Эту песенку в шорохе травы
Под звенящим вечерним ветерком,
То откуда б еще узнали вы,

Как оранжев был блеск в глазах коня,
Как костер трепыхался на ветру
И как песня лилась во тьму, пьяня,
Как ворованный воздух ввечеру?"

За горою наигрывал рожок...
Кто-то пел, было слов не разобрать,
Донеслось про неведомый стишок
И ещё неизвестной Анны мать.

Любопытство мне стоило монет.
Мрачный дударь устроил перекур,
На вопросы позволил дать ответ,
А ответил чернявый балагур:

"Видишь сук, а под ним петли овал?
В той петле мне назначено висеть.
Воровал,
Или я не воровал,
Только вздёрнут, коль перестану петь.

Перенёс, словно не было, шутя,
Сто плетей за ворованных коней,
Да Гершаник - дежурная судья
Мне нашла наказанье пострашней.

Пропою сотню раз её стихи -
Вот такой беспощадный приговор
За мои небывалые грехи,
Будто я этот самый воздух спёр."

Палачу надоело дуть в рожок.
Первый раз, может, в жизни согрешил...
Отпуская, просил : - "Пропой, дружок!
Спой, цыган, за спасение души!"

И откуда прорезался мотив,
И откуда вдруг родились слова!
Даже ветер прислушался, затих,
А за ним - все в округе дерева.

"На коне с милой ускачу в туман,
А трава -
Наша лучшая кровать.
Никогда
Наихудший из цыган
Вольный воздух
Не станет воровать!

У цыган были в предках - верный конь,
Ночь, луна, но никак не западня!
Справедлив древней родины закон -
Спёртый воздух цыгану -
Не родня!"

* * *
Мораль пародии проста, поверьте.
Чего не запоёшь под страхом смерти!

Из оригинала:

"Мои же руки, словно мыши,
шныряют ниже или выше,
лаская бёдер монолит...
Скажи, откуда ты, Лилит?"

Оригинал:

"У дороги, у пыльного края,
Осень серые тени роняет.
Утренний пес
Машет хвостом -
Встал и пророс
Желтым кустом.
Вокруг бесприютного лая
Город мокрые крыши вращает. "

"Висит на заборе, колышется ветром..."

Который день ищу пропажу,
Пестрят заборы от бумаг...
Не поцелую, не поглажу...
Глупыш, шепни мне, кто твой враг?

Была ль отравлена конфета?
Раскинули злодеи сеть?
Или из дула пистолета
К тебе пришла собачья смерть?

Ты к ней пошёл из интереса?
Лизнул сапог, вильнул хвостом?
Не знал, что тётя поэтесса
Вдруг сделает тебя кустом!

А город ничего не слышал,
Ему что крик, что лай, что гром,
Вращал, как сумасшедший, крыши
В воображении больном.

Оригинал:

"Шарит сном-сном по лицу ночь-ночь тесная, душная.
Кто здесь?
- Я, твоя комната.
- Ты мне можешь помочь?
Сползая-вползая к соседям шуршат-шелестят обои.
- Если помнишь, скажи, что было-не-было утром?
Ничья-ночная рубаха из стен крест-накрест по лицу рукава.
- Тень твою и мою, отлетевшую в форточку прочь, помню.
Из квартиры-в-квартиру песка и бумаги шорох -
бредут наши-без-нас столы и диваны пустые пустые."

Из оригинала:

"Господь Бог
Споткнулся о свой
Порог.
Из авоськи
Господа Бога
Город рассыпался,
Город.
И крыши его увязли
В небесном бетоне дорог.
Сполохи.
Полночь.
Дымные пропасти сверхгородов.
В колодцах кварталов - колодцы дворов.
Мусор.
В нем шелестят бумажные кошки.
В выгнутом мраке тесных углов
Мерно вздыхают насосы домов.
Балконов
Размеренная пустота.
Небо плавится в полночные стали.
Давится планом.
Небо устало.
Полночь.
Мир без людей.
За полчаса до рассвета осыпается железная листва с фонарей.
Балконы уносит оплавленный ветер до рассвета.
За полчаса выкипают остатки неба.
Завод, к железному алтарю возложив неживую зарю, заливает
Город металлом.
Смотри - окалина пала на окна.
Сотри.
За полчаса до рассвета.
Окна в окна зданий недвижное противостояние.
Противостояние плакатов, планов и пятилеток настенное.
Подвальные горизонты.
Этажи пустоты.
Дробный шелест - в форточки крадучись вползает
мусор
ветер оголил железо качелей
толкнул в ржавое плечо -
маятник коммунального детства
проплакал протяжный вопрос.
Ответа не будет.
Простыни туго хлещут длинные лица столбов и друг друга.
Кот тяжкий как переспелая груша ищет себе земли.
В горячем цехе его хозяйка рожает металл.
На дне колодца асфальт об асфальт разбиваются ветви.
Правильно умереть здесь нет места.
Женщины режут металл на гильзы.
Белье полощется поверх сквозняков бесцельно и бело
Растирая вдоль окон смог и потеки дня.
Впитав дымы гильз белье тяжелеет.
Время сгущает улицу в сумерки
из сумерек тщетный кот зовет к себе землю.
Хозяйка согнула со скрежетом жестяное свое белье.
Машины стреножены.
Сетью ночь огорожена.
Заснули воры и воровки.
Под асфальтом крадутся подвалы.
Сползают с домов балконы
На бельевых веревках
Сторожевая собака
Вскрикивает от страха."